Введение в философию сознания (сост. И. Протопопова)
Когнитивная психология сознания (сост. Е. Улыбина)
Когнитивная семантика: знак, цвет, эмблема (сост. Е. Пчелов)
Знак и число (когнитивные проблемы социокультурного означивания) (сост. И. Прошлецова)
Историческое введение в когнитивную лингвистику (сост. Д. Торшилов)
Введение в когнитивную теорию метафоры (сост. И. Протопопова)
Прагматика метафоры или метафорическое сознание (сост. А. Сосланд)
Проблемы языкового мышления и язык искусства (Ницше и Деррида)  (сост. Е. Полякова)
Когнитивные аспекты визуального языка кинематографии (сост. В. Колотаев)
Герменевтический анализ невербальных языков искусства (сост. Т. Антипова)
Методы антропологического исследования (сост. А. Ожиганова)
Когнитивная антропология: генеалогический аспект (сост. Е. Пчелов)
Когнитивный подход в изучении «хронотопа»: пространство, время и их восприятие (сост. Е. Пчелов)
Феноменология исторического опыта (сост. А. Олейников)
Этика как предмет, инструмент и среда гуманитарного исследования: художественная литература на исходе модернити (сост. А. Перлов)
Религии и религиозность (когнитивные аспекты) (сост. Ю. Филиппов)
Фундаментальная структура психотерапевтического метода (сост. А. Сосланд)
Технология производства идеологии. Идеобаллия. (сост. А. Сосланд)
Введение в аттрактив-анализ философского и психологического текста (сост. А. Сосланд)
Школа логики и понимания (сост. И. Романова)

Предлагаемые программы и аннотации курсов носят предварительный характер. Поскольку данные различных научных дисциплин рассматриваются прежде всего с точки зрения общего когнитивного подхода, мы не стали прибегать к жесткому делению на блоки, соответствующие отдельным наукам. Последовательность представления программ может быть описана следующей схемой:

1) общие проблемы сознания и познания под углом зрения когнитивистики (И. Протопопова, Е. Улыбина);

2) когнитивные проблемы семиотики и семантики (И. Прошлецова, Е. Пчелов);

3) когнитивная лингвистика и теория метафоры (Д. Торшилов, И. Протопопова);

4) когнитивная герменевтика языков искусства (Е. Полякова, В. Колотаев, Т. Антипова);

5) когнитивная антропология и проблемы ментальных репрезентаций (А. Ожиганова, Е. Пчелов, А. Олейников, А. Перлов);

6) когнитивные проблемы коммуникации и психологии воздействия (Ю. Филиппов, А. Сосланд);

7) практический интерактивный курс, посвященный проблемам логики и понимания (И. Романова).

Главная задача курса – создать необходимый контекст для всех когнитивно-ориентированных программ, входящих в данный проект. Поскольку каждая программа имеет дело с теми или иными аспектами когнитивных исследований, то есть в той или иной степени затрагивает и разными способами освещает проблемы сознания – восприятия, мышления, языка, ментальных репрезентаций – этот курс призван обеспечить некое общее концептуальное и терминологическое поле.

Первый раздел программы – историко-аналитический обзор наиболее влиятельных «теорий сознания» в европейской и восточной традициях: Платон, Фома Аквинский, Декарт, Спиноза, Локк, Беркли, Кант, Гегель, аналитическая философия, Гуссерль; теории сознания в философии Веданты и в буддизме.

Второй раздел – рассмотрение современных когнитивистских подходов к проблеме сознания: Деннет, Серль, Прист и др.

Важной задачей курса является осознание тех общекультурных, внутридисциплинарных и внутриконфессиональных «ментальных стратегий», в рамках которых формировались и формируются те или иные теории сознания и которые определяют их специфику.

Платон. «Теэтет»; «Софист»; «Парменид» // Платон. Собр. соч. в 4-х томах. Том II. М., 1993. С. 192-412.

P. Декарт. Рассуждение о методе... // Декарт. Сочинения в 2 томах. Том I. М., 1989. С. 250-296.

И. Кант. Критика чистого разума. СПб, 1993.

Г.В.Ф. Гегель. Феноменология духа. СПб, 1992.

Л. Витгенштейн. Философские исследования. М., 1994. С. 75-320.

Э. Гуссерль. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Кн. I. М., 1999.

Э. Гуссерль. Картезианские размышления. СПб, 1998.

С. Радхакришнан. Индийская философия. Любое изд.

Дж. Серл. Открывая сознание заново. М., 2002.

С. Прист. Теории сознания. М., 2000.

В рамках спецкурса психология сознания рассматривается в контексте проблем знакового опосредования, что соответствует традиции столь разных психологических школ, как психоанализ и культурно-историческая школа психологии Выготского – Лурия – Леонтьева. Сознание понимается как гетерогенное и многоуровневое образование, имеющее интерсубъективную природу и формирующееся в процессе общения с другими людьми. Прослеживается история становления в философии и психологии представления о роли знака в формировании сознания, значимости другого сознания, предметом анализа являются современные концепции и экспериментальные подходы к изучению когнитивной структуры сознания. Особое внимание уделяется психосемантическому подходу, построенному на проработанном теоретическом основании и использующему данные, полученные в результате применения валидных экспериментальных методов.

Проблема сознания в психологии. История становления психологических аспектов понятия сознания. Существующие традиции. Зарождение когнитивного аспекта в понимании сознания. Самосознание как производное диалога в работах Августина Блаженного. Проблема языка и сознания в философии Гоббса. Интерперсональность самосознания в диалектике Гегеля. Борьба за признание другого как условие формирования самосознания. Изучение сознания в рамках ассоциативной философии.

Экспериментальное изучение сознания в психологии интроспекционизма.

Вклад психоанализа в становление представлений о знаковой природе сознания. Первичные и вторичные процессы. Проблема языка и сознания. Сознание и бессознательное. Свойства бессознательного, определяемые отсутствием знакового опосредования. Аффективное и когнитивное бессознательное.

Структурный психоанализ Ж. Лакана. Влияние диалектики Гегеля на формирование теории Лакана. Реальное, воображаемое, символическое. Значение стадии зеркала. Бессознательное, структурированное как язык. Симптомы как формы говорения с использование метафоры и метонимии.

Проблема знакового опосредования высших психических функций в теории Л.С. Выготского. Теория Выготского и психоаналитическое понимание онто- и филогенеза сознания. Уровни развития значения. Формы существования значения в индивидуальном сознании. Структурная и динамическая формы сознания.

Диалог как форма существования сознания.

Проблема структуры сознания в психологии. Различные подходы к определению структуры сознания. Определение структуры сознания через составляющие его элементы. Интроспекционизм В. Вундта, Э. Титчинера, представителей Вюрцбургской школы. Определение структуры сознания через инвариантные схемы преобразования информации. Категории пространства и времени как образующие сознание. И. Кант, М. Веккер. Определение структуры сознания через качественные характеристики образов сознания. Структура знака и структура сознания в теории А. Леонтьева. Представление об уровневом строении сознания. Сознание как система реальностей.

Первичность коллективного сознания по отношению к индивидуальному. Знаковое опосредование как определяющий признак индивидуального сознания.

Понимание обыденного сознания в психологии. Нерациональный, противоречивый характер обыденного сознания. Социальный характер обыденного сознания. Обыденное сознание и языковая картина мира. Близость обыденного сознания мифам. Бессознательное и миф. Семантическая организация мифа. Особенности обыденного сознания, определяемые природой символа как доминирующего средства репрезентации. Функции мифа и рационального уровня отражения. Функции обыденного сознания. Обыденное сознание как пространство диалога.

4. Ассоциативный эксперимент как метод изучения когнитивной составляющей индивидуального и массового сознания.

Теоретические основы ассоциативного эксперимента. Возникновение ассоциативного эксперимента. Связь с психоанализом. Основные формы проведения. Ассоциативные цепи. Способы обработки данных. Применение статистики. Возможные результаты. Интерпретация результатов.

Психосемантика как раздел когнитивной психологии сознания. Теоретические основы психосемантики. Понятие ассоциативных связей. Вклад З. Фрейда и К. Юнга в разработку ассоциативных методов изучения содержания бессознательного. Вклад А.Р. Лурия в развитие теоретических основ психосемантики.

Вклад Ч. Осгуда в создание экспериментальной психосемантики. Эксперименты Ч. Осгуда по исследованию синестезии. Основные результаты. Универсальный характер факторов оценки, силы и активности. Интерпретация факторов силы и активности как категорий пространства и времени, предложенная А.М. Эткиндом. Понятие уровневой структуры сознания в психоанализе и теории деятельности А.Н. Леонтьева.

Отечественные школы психосемантики. Работы Е.Ю. Артемьевой. Работы В.Ф. Петренко, А.Г. Шмелева.

Предмет психосемантики. Задачи психосемантики. Понятие субъективной реальности. Исследование субъективной реальности.

Психосемантика как экспериментальный подход к изучению сознания. Понятие значения и категории. Категориальное значение. Коннотативное значение. Понятие коннотативных и денотативных шкал. Биполярные и униполярные шкалы. Семантические пространства, получаемые при использовании разного типа шкал. Категориальные структуры сознания. Понятие семантического поля. Понятие семантического пространства. Семантическая структура сознания.

Прикладные исследования. Невербальные семантические дифференциалы. Работы В.Ф. Петренко по изучению семантических пространств на материале русской лексики. Уровневое строение семантической структуры сознания.

Личностные семантические пространства. Работы А.Г. Шмелева по психосемантике имплицитной теории личности.

Теория личностных конструктов Дж. Келли. Представление о личности в данной теории. Понятие «конструкт». Основные принципы формирования конструктов. Принцип биполярности. Принцип проницаемости. Принцип применимости. Системный характер конструктов. Понятие когнитивной простоты и когнитивной сложности.

Применение репертуарных решеток как метода исследования индивидуального сознания, в диагностике и консультативной практике. Построение репертуарных решеток, ориентированных на решение частных прикладных задач.

Коул М. Культурно-историческая психология. М.: «Когито-центр», Издательство «Институт психологии РАН», 1997.

Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Избранные психологические произведения. В 2-х тт. Т. 2. С. 94-232. М., 1983.

Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979.

Осгуд Ч., Суси Дж., Танненбаум П. Приложение методики семантического дифференциала к исследованиям по эстетике и смежным проблемам // Семиотика и искусствометрия. - М., 1972. С. 278-298.

Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М., 1997.

Симмат В.Е. Семантический дифференциал как инструмент искусствоведческого анализа // Семиотика и искусствометрия. М., 1972. С. 298-325.

Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. М., 2001.

Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М., Прогресс, 1987.

Фрейд З. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Кн. 1. Тбилиси, 1991(б).

Шмелев А.Г. Психодиагностика личностных черт. СПб., 2002.

Предлагаемый курс входит в раздел «Когнитивная антропология» и посвящён когнитивным аспектам в семиотических исследованиях – при изучении знаковых систем в их историческом многообразии и развитии. При этом предполагается кратко охрактеризовать типологию знаковых систем и современную семиологическую науку, уделив преимущественное внимание семантике, исследующей знаковые системы как средства выражения смысла – т.е. проблемам интерпретации, смыслопорождения. Когнитивный подход в рассмотрении данной проблематики демонстрируется на примерах графических и изобразительных знаковых систем - систем письменности, прежде всего буквенных (в этом контексте актуализируются грамматологические штудии), и эмблематики (преимущественно в её геральдической части). Особенности их семантики могут быть соотнесены также с вопросами изучения цвета и цветовосприятия в культурной антропологии. Здесь возможно привлечь современные данные синестезии и фоносемантики. Тем самым ставится вопрос о взаимосвязи восприятия графических и эмблематических образов с цветовыми характеристиками, их влиянии на сознание и формирование ментальных структур.

1. Типология знаковых систем. Семиотика. Место графических знаковых систем в исследовательском поле семиотики.

2. Виды знаков-графем. Феномен письма. Грамматология. Буквенное письмо. Знак и эмблема. Эмблематика.

3. Цвет. Общая теория цвета. Изучение цветовосприятия культурной антропологией. Цветовые таксономии. Синестезия. Фоносемантика.

4. Символ, его соотношение с понятиями «знак» и «эмблема». Семантический аспект. Символ в культурной антропологии.

Взаимосвязь графемы, эмблемы и цвета. Геральдика. Семиологические исследования в когнитивной антропологии.

Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 1. Знаковые системы. М., 1998.

Добльхофер Э. Знаки и чудеса. М., 1963.

Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.

Семиотика. Сб. статей. М., 1983.

Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Пер. А.М.Сухотина. М., 1999.

Труды по знаковым системам. Вып. 1-16. Тарту, 1964-1983.

Malmberg B. Signes et symboles. P., 1977.

Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1-2 (любое издание - статьи по отдельным символам и мифологическим явлениям).

Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика. М., 1983. С. 306-349.

Гелб И. Опыт изучения письма: Основы грамматологии. М., 1982.

Гордон С.Г. «Забытые письмена». Открытия и дешифровка. СПб., 2002.

Гурко Е.Н. Письменность и значение в стратегии деконструкции. М., 1992.

Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000.

Деррида Ж. Письмо и различие. СПб., 2000.

Добиаш-Рождественская О.А. История письма в средние века. 3-е изд., доп. М., 1987.

Истрин В.А. Развитие письма. М., 1961.

Кацпржак Е. И. История письменности и книги. М., 1955.

Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М.; Л., 1963.

Кондратов А.М. Книга о букве. М., 1975.

Коростовцев М.А. Писцы древнего Египта. СПб., 2001.

Лоукотка Ч. Развитие письма. М., 1950.

Столярова Л.В. Из истории книжной культуры русского средневекового города XI-XVII вв. М., 1999. С. 7-68.

Топоров В.Н. Предистория литературы у славян. Опыт реконструкции. М., 1998. С. 15-55.

Фолсом Ф. Книга о языке. М., 1977.

Фридрих И. История письма / Пер. с нем. М., 1979.

Люблинская А.Д. Латинская палеография. М., 1969.

Черепнин Л.В. Русская палеография. М., 1956.

Галеев Б.М. Содружество чувств и синтез искусств. М., 1982.

Журавлёв А.М. Звук и смысл. М., 1981.

Современный Лаокоон: эстетические проблемы синестезии. М., 1992.

Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983.

Marks L. The Unity of Senses: Interralations of Modalities. NY., 1978.

Арсеньев Ю.В. Геральдика. Ковров, 1997.

Григорьева Е.Г. Эмблема: Принцип и явление: (Теоретический и исторический аспекты) // Лотмановский сборник. М., 1997. Т. 2. С. 424-448.

Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская сфрагистика и геральдика. М., 1963.

Лукомский В.К. Герб как исторический источник // Краткие сообщения Ин-та истории материальной культуры. М., Л., 1947. Вып. XVII. С. 49-57.

Лукомский В.К., Типольт Н.А. Русская геральдика. М., 1996.

Черных А.П. Геральдика // Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990. С. 40-80.

Fox-Davies A.Ch. The art of heraldry. An encyclopaedia of armory. N-Y., L., 1968.

Leonhard W. Das grosse Buch der Wappenkunst: Entwicklung, Elemente, Bildmotive, Gestaltung. Album. Mü nchen, 1976.

Neubecker O. La grand livre de l’hé raldique. P.-Bruxelles, 1977.

Neubecker O., Brooke-Little J.P., Tobler R. Heraldry: Sources, symbols and meaning. NY et al., 1976.

Pastoureau M. Traité d’hé raldique. P., 1979.

Woodcock T., Robinson J. The Oxford guide to Heraldry. Oxford, 1990.

Данный курс ориентирован на слушателя, интересующегося знаковыми системами числа и различными формализациями категорий «количества» и «счета», в том числе и в социокультурных явлениях. В частности, предлагается сопоставление аддитивной операции внутри систем графической записи, а также мимических барельефов майя и жестовых интерпретаций числа.

Пластичные способы фиксации числа рассматриваются как серии «масок», порождающие возможный текст образов фазового пространства, которое распадается в виртуальность «знаков».

Обсуждаются проблемы переноса знака в таких явлениях, как метафора и культурологическое заимствование, и как способы размечивания пространства с исследованием рефлексирующих частотностей.

Рассматриваются аналогии двойственности «язык-речь» и парности «число-форма».

Данный курс взаимодействует с культурной антропологией, историей алфавитов и графем, философствующим дискурсом когнитивного знания и математикой хаоса физических систем.

Целью курса является формирование навыков различения форм первичных и вторично обработанных данных культурно-психологического стереотипа.

Геннеп А., ван. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. — 198 с.

Делез Ж. Логика смысла. М.: Издательский центр «Академия», 1995. — 298 с.

Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. С-Пб.: «Алетейа», 1999. — 189 с.

Мамардашвили М. Психологическая топология пути. С.-Пб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. — 572 с.

Морган Льюис Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л.: Издательство Института народов севера ЦИК СССР, 1934. — 370 с.

Онианс Р. На коленях богов. М.: «Прогресс-традиция», 1999. — 592 с.

Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. — 268 с.

Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996. — 208 с.

Целищев В.В. Философские проблемы семантики возможных миров. Новосибирск: «Наука», 1977. — 192 с.

Menninger K. Number words and number symbols. A Cultural History of Numbers. N.-Y.: Dover Publications. 1992. — 493 c.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ В КОГНИТИВНУЮ ЛИНГВИСТИКУ

Спецкурс «Историческое введение в когнитивную лингвистику» предназначен для аспирантов I года обучения, специализирующихся по программе «Когнитивные проблемы антропологии». Программа представляет собой общий план, который может и должен сильно варьироваться в зависимости от специальности и подготовки аспиранта, его интересов, выбранной темы исследований. При занятиях с несколькими аспирантами необходимы индивидуальный подход и отдельные задания. Целесообразно также приглашение других специалистов для чтения отдельных лекций и проведения семинаров.

Предмет курса - история языкознания и его основные проблемы с точки зрения когнитивного подхода.

Цель курса - дать общее представление об истории языкознания и основных проблемах, стоящих перед этой наукой, показать закономерность и неизбежность возникновения когнитивного подхода на настоящем этапе ее развития, принципы и возможности его применения к традиционным вопросам языкознания и новым, возникающим в последнее время; дать представления о связи когнитивной лингвистики со смежными дисциплинами; наметить возможности применения языковедческого анализа и когнитивного подхода в собственных исследованиях аспиранта.

Объем курса составляет 32 часа.

1. Естественное представление о языке и единообразие первых попыток его осмысления у разных народов. «Народная этимология» и представление о естественной значимости слов и звуков. «Кратил» Платона и античная этимология; арабская этимология (Ибн-Джинни); философия мимансы. Рецидивы наивного подхода к языку и его неистребимость.

Возникновение и развитие формально-морфологического анализа языка (софисты, стоики). Достигнутые античностью результаты и их трансформация в Средние Века. Общее и различное в античной и современной трактовке морфологии.

Возникновение учения о синтаксисе в античности и его развитие в Средние века (модисты). Представление о единой логической основе синтаксиса. Универсализм и рационализм как плоды изучения синтаксиса; «грамматика Пор-Рояля».

2. Представления о родстве и генезисе языков в античности и средние века. Попытки создания компаративистики в XVII веке на основе сближения классических языков с ивритом. Знакомство европейцев с санскритом и возникновение компаративистики (Раск, Бопп).

Генеалогическое дерево языков; представление об их эволюции и «биологическая метафора» (Шлейхер). Понятие фонетического закона, превращение лингвистики в «точную науку» и отказ от интерпретации процессов развития языков (младограмматики).

Понимание языка как замкнутой в себе формальной системы (Ф. де Соссюр). Дихотомия языка и речи: невнимание к последней. Тезис о произвольности (и произвольном изменении) языкового знака как отказ от его интерпретации и от объяснения его функционирования. Понятие оппозиции и разная степень ее применимости к разным уровням членения языка. Способность языка продолжать функционировать при уничтожении оппозиций. Неудачи попыток построить непротиворечивое и исчерпывающее формальное описание языка дедуктивно (глоссематика) и индуктивно (дескриптивизм).

3. Распространение компаративной методики на все языки мира. Принципиальная исчерпанность (на сегодняшний день) их формального описания и возможность обобщающих исследований (Дж. Николс).

Типология языков мира и множественность способов выражения одних и тех же значений. Континуальность лексических и грамматических значений и вопрос выбора между ними (Э. Сепир). Вопрос о влиянии языкового строя на строй мышления (Уорф, Бенвенист).

Представление о едином осмысленном порядке высказывания, порождающем различные конкретно-языковые воплощения (Н. Хомский). Двусмысленность его биологического или логического основания. Модификации теории Хомского: допуск альфа-перемещения. Значение обращения к смыслу высказывания как его организующему принципу и формализм в трактовке этой организации. Возникновение когнитивной лингвистики.

4. Общее представление о ментальной (психической, когнитивной) схеме (паттерне, фрейме, образце) как посреднике и трансформаторе между смыслом высказывания и его конкретной языковой оболочкой. Применение этого представления к анализу конкретных языковых единиц.

Слово как основная единица языка с точки зрения его носителя; правомерность такого понимания и ее ограничения. Трудность определения денотата слова: конкретный предмет (имя собственное), обобщающее понятие, ментальная репрезентация? Невозможность описания значения слова через внутриязыковые системные оппозиции. Теория прототипов Рош.

Возможности и трудности построения системы лексических значений на основе базовых когнитивных категорий («профиль» и «база» Лангакера; «смысловые примитивы» Вежбицкой). Опыт как основание такой системы; метафоризация как основной путь ее расширения. Системность и повсеместность метафорических значений (Лакофф).

Принципы взаимной сочетаемости слов; разница ограничений этой сочетаемости в разных языках; возможности ее формализации на основе когнитивной грамматики («фигура» и «фон» Талми; 27 «образных схем» Джонсона). Синтаксические схемы, определяемые когнитивными предпосылками (теория падежей Филлмора). Необходимость когнитивного анализа прочих грамматических категорий.

Безусловная значимость фонетического облика слова для носителя языка. Трудности ее формализации. Попытки не-лингвистов в этой области. Эксперименты Сепира. Их продолжение в рамках когнитивной лингвистики.

5. Связь когнитивной лингвистики с другими дисциплинами в рамках «когнитивной науки». Основные темы психолингвистики: психология и физиология речи и ее восприятия; усвоение языка ребенком; речевая деятельность как психологический и социологический феномен.

Искусcтвенное моделирование языка и речи. Рациональные искуственные языки ХVII века; невозможность их употребления. Искуственная гибридизация языков (эсперанто, волапюк); ограниченность употребления ее результатов. Язык для машин («языки» программирования; машинное моделирование естественного языка). Языки символов и формул, в том числе языков точных и естественных наук. Языки жестов.

Платон. Кратил // Платон. Собрание сочинений. Т. I. М., 1987.

Прокл. Комментарий на «Кратила» // Academeia. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 2. СПб, 2000.

Античные теории языка и стиля. М.-Л., 1936.

О. Семереньи. Введение в сравнительное языкознание. М., 1980.

А. Мейе. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М., 1938.

Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. М., 1977.

Э. Сепир. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.

Э. Бенвенист. Общая лингвистика. М., 1997.

Б.Л. Уорф. Отношение норм поведения и мышления к языку.

Н. Хомский. Язык и мышление. М., 1972.

Н. Хомский. Логические основы лингвистической теории. Биробиджан, 2000.

Н. Хомский. Аспекты теории синтаксиса. Благовещенск, 1999.

Фундаментальные направления современной лингвистики. М., 1997.

Ч. Филлмор. Дело о падеже // Зарубежная лингвистика. Вып. III. М., 2002.

Ч. Филлмор. Основные проблемы лексической семантики // Зарубежная лингвистика. Вып. III. М., 2002.

Л.С. Выготский. Язык и мышление. М., 1996.

А.А. Леонтьев. Психолингвистика. Ленинград, 1967.

Р.М. Фрумкина. Психолингвистика. М., 2000.

В.А. Звегинцев. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. I-II. М., 1964-65.

В.М. Алпатов. История лингвистичских учений. М., 2001.

А.М. Журавлёв. Звук и смысл. М., 1981.

В.В. Колпаков, Г.Д. Колпаков. Звуковая лингвистика для всех. О смысле звуков, букв и слов. М., 2002.

G. Lakoff, M. Johnson. Metaphors We Live by. Chicago, 1980.

G. Fauconnier, M. Turner. Blending as a Central Process of Grammar // Conceptual Structure, Discourse, and Language. Stanford, 1996. Pp. 113-129.

R.W. Langacker. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 1. Theoretical Prerequisites. Stanford, 1987.

R.W. Langacker. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 2. Descriptive Application. Stanford, 1991.

L. Talmy. Figure and ground in complex sentences // Universals in human language. Vol. IV. Syntax. Stanford, 1978.

Основная задача курса – ввести слушателей в сложное и многоаспектное проблемное поле изучения метафоры. Вопрос, определяющий содержание курса – какую роль играет метафора в мышлении и восприятии. Вопрос о роли метафоры в языке является в данном случае «вспомогательным».

Курс состоит из трех основных разделов:

1) рассмотрение различных концепций метафоры в риторике, филологии, лингвистике, философии (европейская традиция);

2) аналитический обзор основных концепций метафоры в рамках когнитивного подхода;

3) анализ использования метафор в разных научных дисциплинах – точных, естественных и гуманитарных.

Аристотель. Поэтика. Риторика. Любое издание.

Античные теории языка и стиля. М.-Л., 1936.

Теория метафоры: Сборник: Пер. с англ., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой. М., 1990.

Fauconnier G. Mental Spaces. New York, 1994.

Gibbs R. The Poetics of Mind: Figurative Thought, Language and Understanding. Cambridge, 1994.

Johnson M. The Body in the Mind: The Bodily Basis of Meaning, Imagination and Reason. Chicago, 1987.

Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago, 1980.

Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things: What Categories Reveal About the Mind. Chicago, 1987.

Metaphor and Thought. Ed. A. Ortony. Cambridge, 1994.

ПРАГМАТИКА МЕТАФОРЫ ИЛИ МЕТАФОРИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ
(семинар-тренинг)

Сост. канд. психологических наук А.И. Сосланд

Цель настоящего семинара – обучение слушателей практике «обхождения» с метафорой.

Деятельность в любой гуманитарной дисциплине сопряжена с производством и применением метафор, что требует соответствующих навыков.

В ходе этого семинара осуществляется формирование метафорической компетентности и «метафорического сознания» у слушателей.

Раздел 1. Изучение видов и сфер языковых метафор и формирование навыков метафорического переноса.

I. Семантические виды языковой метафоры (далее ЯМ).

1) Мотивированная ЯМ.

2) Синкретическая ЯМ.

3) Ассоциативная ЯМ.

II. Семантические сферы (далее СС) денотатов, вовлеченных в метафорический процесс.

1) СС «Предмет».

а) Природные объекты

в) Объекты, созданные и используемые человеком

с) Предметы, логически вычленяемые человеком

2) СС «Животное».

а) Виды животных

в) Части тела животных

с) Группы животных и т. д.

3) СС «Человек».

а) Человек как носитель определенных свойств (положение в обществе, род занятий, ситуативные признаки и пр.)

в) Библейские, мифологические и т. п. существа.

4. СС «Физический мир».

а) Времена года

в) Виды энергии

с) Явления природы и т .д.

5. СС «Психический мир».

а) Психическая деятельность

в) Отвлеченные понятия, конструируемые человеком

с) Социальные категории и т. д

6. СС «Абстракция».

а) Количество

в) Элементы структуры.

с) Расположение в пространстве.

Раздел 2. Формирование метафорического сознания.

Инструкция, которая дается участнику семинара - как можно быстрее спонтанно выработать какую-либо метафору по отношению к тому или иному понятию, которое порождается другими участниками семинара в спонтанном режиме «перестрелки метафорами».

Оптимальным считается такое состояние сознания, когда в ответ на предлагаемый ему стимул пациент быстро "выстреливает" зрелой красивой метафорой, причем эта метафора отличается, так сказать, "высоким качеством", т.е. она адекватна, спонтанна, и, так сказать, "высокохудожественна".

Раздел 3. Метафорическая обработка проблем.

После того, как достигнуто «зрелое» состояние метафорического сознания, участник семинара подготовлен к тому, чтобы работать и с собственными проблемами.

Здесь мы имеем дело с работой, аналогичной той, которую выполняют психотерапевты. Вначале идет метафорическое интервью. Участник семинара описывает свое состояние, свои проблемы с помощью быстро творимых спонтанных метафор. Вопросы, задаваемые ему при этом, тоже «метафорогенные».

Раздел 4. Метафорический диалогический нарратив.

Эта техника заключается в совместном придумывании метафор-историй. Одна из историй описывает исходное (проблемное или патологическое) состояние, вторая - желаемое (построение метафорической утопии). Участники семинара ведут диалог, «обстреливая» друг друга метафорами.

Литература:

Кулиев Г. Г. Метафора и научное познание. – Баку: Элм, 1987

Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. – СПб.: Наука, 1993

Сосланд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или как создать свою школу в психотерапии. – М.: Логос, 1999

ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВОГО МЫШЛЕНИЯ И ЯЗЫК ИСКУССТВА
(НИЦШЕ И ДЕРРИДА)

Задача настоящего курса – рассмотрение одного из важнейших направлений в развитии гуманитарной мысли ХХ века, связанного с переосмыслением феномена языка и его роли в формировании человеческой культуры, а также с новым подходом к истокам словесного творчества, к специфике языка искусства. Для западноевропейского постструктурализма таким импульсом к формированию новой методологии и отталкиванию от структурализма и риторической традиции послужило «открытие» Ницше в конце 1960-х годов. Предметом курса является, таким образом, концепция языка, лежащая в основании философской эстетики Ф. Ницше и ее творческая рецепция теоретиками постмодернизма. Последняя в рамках курса будет представлена на примере наиболее ранней и, как представляется, наиболее систематической концепции Ж. Деррида, изложенной в его книге «О грамматологии». Предметом рассмотрения также станет книга Деррида «Шпоры: стили Ницше».

В рамках курса предполагается выделить два основных блока проблем, которыми и определяется его структура.

1. В первой части курса (12 часов) предметом рассмотрения окажутся концепция языкового мышления и философская эстетика Ф. Ницше, что, в свою очередь, подразумевает следующие аспекты:

– концепция Ницше феномена языка и слова как средоточия ценностно-смысловых интенций, проблематизация и генеалогизация понятия; идея метафоричности языка и происхождения языка, в т.ч. и в контексте современных Ницше теорий об изначальной метафоричности языка (Г. Гербер), а также непосредственно связанная с данным комплексом вопросов проблема языкового мышления;

– концепции происхождения искусства и языка искусства, изложенные Ницше в его ранних работах «Рождение трагедии» и «Об истине и лжи во внеморальном смысле»; история искусства и языка как борьба трех типов мышления – александрийского, эллинистического и буддистского;

– трансформации ранней концепции в позднем творчестве Ницше, особенно его концепции искусства в связи с разочарованием в Вагнере и вагнерианском направлении в искусстве;

– наконец, собственно языковое творчество Ницше, его попытка преобразования словесного материала и воздействия на языковые процессы в книге «Так говорил Заратустра».

2. Вторая часть курса (12 часов) будет посвящена собственно рецепции идей Ницше и его философской эстетики в концепции Ж. Деррида, причем, по возможности, будет учитываться и конеткст данной рецепции (отталкивание от прочтения М. Хайдеггера, а также рецепция идей Ницше другими представителями постмодернизма, в частности, М. Фуко). В рамках этой части курса предполагается рассмотреть следующие аспекты:

– проблематизация знака и знаковой природы языка, понятие «прото-следа» и «прото-письма» в книге Деррида «О грамматологии» в связи с концепцией искусства Ницше как «вечно совершающейся борьбы двух начал»;

– понятие «истории как эпохи» и «эпохи как истории» Деррида в связи с проектом «генеалогии понятий» Ницше, его концепцией «поступательного развития искусства» и трех типов мышления в искусстве;

– проект «грамматологии» и стратегия деконструкции Деррида в контексте философской эстетики Ницше;

– концепция книги «Шпоры: стили Ницше»: проблематизация текста и конец «эпохи книги» как теоретическая проблема и творческая задача.

Ницше Ф. Собр. соч.: в 2-х т. / Сост. К.А. Свасьян. М., 1990.

Ницше Ф. Рождение трагедии / Сост. А.А. Россиус. М., 2001.

Ницше Ф. Избр. соч.: в 3-х т. М., 1994. Т. 3 (Философия в трагическую эпоху).

Деррида Ж. О грамматологии. / Пер. и вступит. статья Н. Автономовой. М., 2000.

Деррида Ж. Письмо и различие. М., 2000.

Деррида Ж. Шпоры: стили Ницше // Философские науки. М., 1991. № 2. С. 118-142; № 3. С. 114-129.

Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1977.

Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993.

Behler E. Derrida – Nietzsche, Nietzsche – Derrida. München; Paderborn; Wien; Zürich, 1988.

Derrida J. Marges de la philosophie. P., 1972.

Hoedl H.G. Nietzsches fruehe Sprachkritik. Lektueren zu «Ueber Wahrheit und Luege im aussermoralischen Sinne». Wien, 1997.

Nietzsche aus Frankreich / Hrsg. W. Hamacher. Frankfurt a/M; Berlin, 1986.

Спецкурс посвящен актуальным проблемам когнитивистики и теории знаковых систем (информации и коммуникации). Предметом курса является визуальный язык кинематографа, обладающий способностью моделировать когнитивные процессы. Курс ставит следующие цели: описание процессов порождения визуальных рядов киновысказывания; исследование метафорических и метонимических отношений в тексте кинофильма; исследование телесности в структурировании кинотекста; описание понятийных и образных структур языка кино; исследование когнитивно-семантических соответствий языка кинообразов.

Общая характеристика языка кинематографа как семиотической системы, воспроизводящей когнитивные процессы. Кинематограф как форма речевой активности субъекта. Искусство кино в ряду других языковых систем. Синтетический характер киноискусства. Авторское сознание и творческий процесс. Интуитивное и рациональное в кинематографии. Соотношение социальной, культурной и психической реальностей. Эмоциональная активность и коллективное мышление. Источники кинообразов. Социальное моделирование, рефлексия травмогенных переживаний и терапия киноискусством. Бессознательное и язык кино.

Методологические и теоретические основы анализа кинотекста. Формальный анализ. Выявление композиционных элементов. Семантический анализ языка киновысказывания. Типологизация и принципы языковой категоризации. Внутренний диалог и проблема смысла. Структура кинообраза. Понятие языка-объекта и метаязыка. Множественность смыслов и интерпретаций. Правила проверки результатов анализа. Кинотекст как многоуровневое иерархическое явление. Центрирующее и децентрирующее начало в киноповествовании. Феномен автора и автономия произведения киноискусства.

Творчество П. Гринуэя и эстетика постмодерна.

Образ и понятие в эстетике Гринуэя. Теория диалога М.М. Бахтина и эстетический диалог П. Гринуэя с предшественниками. Фрейд, Эдипов комплекс и Ф. Феллини как духовный отец П. Гринуэя. Авторитарное и авторитетное слово в художественной реальности картин П. Гринуэя. Поэтика Ф. Феллини и фильм «Отсчет утопленников» П. Гринуэя. Счеты с собратьями: А. Тарковский – патологоанатом. Женщина-смерть и архетипические страхи мужского бессознательного. Желание и опасность его удовлетворения, прелюдия к учению Ж. Лакана. Эстетика постмодерна и диалог с каноном П. Гринуэя.

«Контракт рисовальщика» как метафизика Другого. Концепты «Другой с большой буквы», «другой с маленькой буквы» в философском дискурсе. Другой Г.В.Ф. Гегеля, Другой М.М. Бахтина, Другой Ж. Лакана, Другой Ж.-П. Сартра. «Я» и Другой Р. Декарта. Другой не нужен! Э. Бенвенист и формальная структура диалога. Питер Гринуэй – попытка устранить Другого. Другой несет смерть. Конвенция-контракт как основа эстетической деятельности. Символический обмен: женское тело как универсальный ценностный эквивалент. Возвращение Другого и угроза кастрации. Ослепление рисовальщика как символическая кастрация. Миф о Деметре и Персефоне как организующее начало кинотекста.

«8 ¹/2 женщин» – манифест искусства. Диалог П. Гринуэя с эстетическим каноном итальянского неореализма. Проблема «точки зрения» и живопись итальянского Ренессанса. Условности культуры и символический обмен ценностей. Жак Лакан, имя Отца и фаллическая функция. З. Фрейд, живой мертвый отец. Диалектика желания. Маленький сын и большой отец. Смерть матери, пробуждение чувства. Границы культурного пространства и опасность их перехода.

Джим Джармуш и маргинальный дискурс американского киноискусства. Диалог культур.

Учение В.Я. Проппа и эзотерический эпос «Мертвеца» Дж. Джармуша. Символика океана в эстетике А. Балабанова и Дж. Джармуша. Теория письма Ж. Лакана и поэтические приемы Дж. Джармуша. Функция призыва (отсылка и выход на поиски) героя-первопредка в волшебной сказке В.Я. Проппа и принципы композиционного построения «Мертвеца». Метафизика ущерба и пути его преодоления. Комплекс инициации в примитивных культурах, в мифе и обрядах перехода и его значение в поэтике Дж. Джармуша. Жизнь и смерть в архаических культурах. Путешествие в страну мертвых и рождение героя. Обретение ценности в фольклоре и в фильмах Дж. Джармуша «Вне закона», «Более странно, чем рай». Опыт рефлексии российской реальности: «Облако-рай» (Н. Досталь), дорога и непроговариваемое желание Другого. Кризис коммуникации в раю.

«Пес Призрак, путь самурая», структура и функции закрытых сообществ. Культурное значение мультфильмов как способа символического обмена идеологических ценностей. Самурай из Гарлема. Ценности жизни и ценности ритуала, диалектика символического обмена. Отношение раба и господина. Живое и мертвое: К. Леви-Строс, Дж. Джармуш, Ж. Бодрийяр. Михаил Пташук и путь воина после смерти (сравнительный анализ на материале фильма «В августе 44-го»). Разящая слепота локальных культур. Комиксы и мультипликация как механизмы американской культуры. «Беспечный ездок» – неузнанный и убитый герой Америки. Природа и культура, человек и животное в «Псе Призраке...». Универсальное средство доставки в точку желания: автомобильный парк Пса Призрака и «Харлей Дэвидсон» Капитана Америки. Автомобиль как культурный символ осуществленного Желания. Р. Барт, Ж. Бодрийяр и М. Антониони («Хроника одной любви») о национальном автомобильном мифе.

Иерархия культурных ценностей и их смешение в фильме Ф. Озона «Крысятник». Семиотическая функция Отца как фундамент культуры. Диалог Ф. Озона с Л. Висконти («Гибель богов» и «Крысятник»). Образы Отца и Матери в процессе культурогенеза. Модель инцеста и ее семиотический механизм в творчестве Л. Висконти и Ф. Озона. Инцестуозная культура.

Картина Ф. Озона «Под песком» и образ истины в эстетическом и религиозном контекстах. Путь к истине как путь к Другому. Истину невозможно видеть без священного посредника. «Иконостас» П.А. Флоренского и онтология взгляда. Оптика Ф. Озона: смотрю, вижу, но не верю. Опыт непосредственного соприкосновения с истиной. Преодоление болевого порога, контакт с Реальным – разгерметизация души. Проблема вытеснения травмогенного опыта. Галлюцинаторное замещение утраты. Рассогласование структур «Я». Представление о прошлом: что же было правдой? Воображаемое под угрозой Реального. Отношение с ценностным объектом после его утраты. Проблема сепарации в социокультурном опыте кинематографа. Ретроактивный эффект.

Кризис идентификации: «Я» и Другой в современном кинематографе Франции.

«“ Я” – это не “ Я” , “ Я” – это Другой»: формула становления субъекта в фильме «Комната волшебниц» (Миллер К.). Отказ от условностей современной культуры. Инаковость Другого. Примитивные сообщества Африки и проблема идентификации. Этнографический экскурс К. Миллера и обряд перехода для современной француженки. Дихотомия головы и тела в фильме Лабрюн Ж. «Мадам делает выбор». Проблема прошлого опыта. Тень Р. Декарта над кинематографом Франции. Страх перед Другим в фильме «Дело вкуса» Бернар Р. Диалог как путь в никуда. Символика трупа: Бенекс Ж.-Ж. «Смертельный трансфер». Техника переноса. Психоанализ в современной культуре.

«Магнолия» (Андерсон П.) путешествие в страну детства. Ж. Бодрийяр и общество соблазна. «Магнолия» как апокалипсис инцестуозной культуры. Маргарет Мид и ее характеристики префигуративной культуры. Омертвление эмоциональной сферы. Невозможность сопереживания. «Сестры» Д. Бодрова и опыт эмоционального дефицита. Дети как взрослые, взрослые как дети. Семиотика телесности. Ценности детства и остановка развития. «Бог из машины» – эстетический прием классического театра и его функции в современном кино. «Ворошиловский стрелок», Анти-Эдип и распад социального. Почему Древние греки любили театр? Тир как моделирование социальной реальности. Проблемы социализации или конец классической социологии. Что не мог знать Питирим Сорокин? Безотцовщина как феномен российской действительности. Винтовка с оптикой как средство социализации. Кастрационная символика оружия.

Символическое, Воображаемое и Реальное и их психическое воплощение в фильме «Человек, которого не было». Мертворожденный субъект и его появление после смерти. Л. Витгенштейн и границы «Я». Приближение к объекту Желания. «Бедная Лиза» и Н. Карамзин как провозвестник Ж. Лакана. Смерть и Желание. Национальные модели и способы чувствования. Славой Жижек, Альфред Хичкок и Жак Лакан. Проблемы роста Большого Лебовски. Словесная недостаточность. Орудийная среда символического опосредствования и способы овладения окружающим миром.

«Я» как пустая формальность. Языковая модель Эмиля Бенвениста, теория субъективности и «Простая формальность» Джузеппе Торнаторе. Р. Якобсон и языковые шифтеры. Непостижимость Реального и «Легенда о 1900». Корабельная символика в культуре и кино.

Учение о вакууме Л.Н. Гумилева и фильм Д. Арановски «Реквием по мечте».

Ревизия идеологических ценностей. Нужно ли подвергать деконструкции американскую мечту? «Дано мне тело, что мне делать с ним?» Тело как средство доставки в пространство Желания. Чучельная модель слова. Пустота и языковые игры. Наследие героев «Над пропастью во ржи» Дж. Селенджера. Взгляд Д. Арановски на символы американской культуры. Семиотика дензнаков. Субъект, деньги и объект Желания. Притча о зарытых в землю талантах, или метафизика современных денег. «Брильянтовая рука» Гайдая как советская притча о рабе и хозяине. Воровская логика отношений с миром. Воры и братки-беспредельщики в отечественном кинематографе. Что делили Антибиотик с Гургеном? Закон и Благодать. Психология жертвы.

Культурное наследие индейцев Северной Америке или месть бледнолицым? Фильм О. Стоуна «Поворот» и его символика.

Судьба человека и игра: фильм «В любое воскресенье». О соотношении пространств игровой реальности и реальной действительности.

Иерархия интимного и границы культуры в фильме «Народ против Ларри Флинта». Разрушение условностей: «Человек со звезды».

Между плотью и духом: Л. Хальстрем «Шоколад». Кинематограф и культура потребления. Реклама и кино в системе культуры. Цена и ценности. Притча о зарытых в землю талантах и «Бриллиантовая рука» Л. Гайдая.

Впечатления несовместимые с жизнью: Кустурица Э. «Аризонские мечты». Образ рыбы и образ человека в мифологии. Романтическая эстетика в современном кинематографе. «Все, что можно сделать для любимого существа – это убить его». Гностическое мироощущение.

Слепая любовь или история одного города: А. Балабанов «Про уродов и людей». В чем виноват и за что наказан комдив Котов? Михалков Н. «Утомленные солнцем» и построение государственной идеи по американскому лекалу. Искусство подмен и вненаходимость образа. Портрет матери в спальне: А. Сокуров «Молох». Органы без тела: Н. Тягунов «Нога». В. Тодоровский и «Страна глухих» как опыт постшоковой коммуникации. Женщина-смерть «ЯЯ». Роман Дж. Кутзее «Бесчестье» и девальвация маскулинного. Пережить, но не рассказать: Герман А. «Хрусталев, машину!». Шкаф как ход в трансцендентное.

Ханеке М. «Пианистка». О двух типах языка в системе коммуникации. Генеалогия садомазохизма. Классическая музыкальная культура как язык мертвых отцов. Психология телесности и инцест. М.М. Бахтин и циклическое время мифа. Плюралистический взгляд на культуру и мультикультурализм.

Тема игры и тема предопределенности. Личность как деятельное начало. Точка зрения и семиотическая позиция автора.

Бенвенист Э. О субъективности в языке // Бенвенист Э. Общая лингвистика. Благовещенск: Благовещенский Гуманитарный колледж им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. (Репринт 1974). С.292-300.

Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000.

Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000.

Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М., 1999.

Лэш К. Восстание элит и предательство демократии. Пер. с англ. / Перевод Дж. Смити, К. Голубович. М.: Изд-во «Логос», Изд-во «Прогресс», 2002.

Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М: Издательство Гнозис, 1995.

Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном, или судьба разума после Фрейда. М.: Русское феноменологическое общество, издательство Логос, 1997.

Левин Ю.И. Зеркало как потенциальный семиотический объект // Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998. С.559-577.

Лотман Ю.М. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Ю.М. Лотман. Избранные статьи: В 3 т. Т. 1. Таллинн, 1992.

Тхостов А.Ш. Топология субъекта (опыт феноменологического исследования) // Вестник Московского университета. Психология. Сер. 14. 1994, №2.

Эко У. Зеркала // Метафизические исследования. Выпуск 11. СПб., 1999. С. 218-244.

Предлагаемый курс ориентирован на изучение и понимание преимущественно музыки и живописи. Распространенное мнение о непереводимости смысла живописного и, в особенности, музыкального произведения на вербальный язык может быть опровергнуто длительной традицией так называемой экфразы или экфрасиса, идущей от античных времен. Под экфразой подразумевается описание произведения искусства, которое, однако, вовсе не мыслится вторичным по отношению к оригиналу, а напротив, приближается к истинной, не воспринимаемой чувствами, форме существования вещей. От экфразы нетрудно перейти к экзегезе (термин христианский, но близкий по значению к античному), распространив ее не только на библейские тексты, но и на тексты вообще, в том числе, изобразительные и музыкальные, поскольку библейский текст вполне позволяет сравнение с невербальными искусствами. Правда, отнюдь не чрезвычайная сложность и подчас туманность библейского текста делает возможным подобное сравнение, а скорее – способ обращения с ним. В рамках церковной экзегетики библейский текст представляется системой образов, отталкиваясь от которых, комментатор воспаряет к высотам духа или, переводя на рациональный язык, – к абстрактным понятиям.

С точки зрения современной методологии гуманитарного знания переход от образа к понятию осуществляется посредством метафоры. Поскольку операция абстрагирования заключается в отделении качества или свойства от предмета и обнаружении принадлежности данного качества (свойства) одновременно многим, в остальном несхожим друг с другом, предметам, метафора действительно оказывается причастной процессу образования общих понятий. Сущностью метафоры является перенос значения с одного явления на другое, значение же есть вербальное выражение качества или свойства, определяющее отношение человека к данному явлению (предмету). Перенос значения оказывается возможным даже в том случае, если явления (предметы) сосуществуют в разных системах, например, могут быть сопоставлены предметы, относящиеся, условно говоря, к реальному миру, и музыкальные интонации или изображения, созданные живописцем, и образы литературного текста.

Такого рода метафоры и предполагается рассмотреть в рамках настоящего курса. К примеру, западную инструментальную музыку XYIII столетия невозможно воспринимать только слухом. Ее понимание зависит от знания слушателем теории аффектов и словаря музыкальных средств, составленного в соответствии с теорией аффектов, от осведомленности в области риторики, и, в особенности, риторических фигур, от причастности к церковной службе и протестантскому хоралу и многих других вещей.

В рамках краткого курса, к сожалению, возможно рассмотрение только самых общих положений, предпосылок, позволяющих проложить путь к пониманию созданных человеком, но почему-то ускользающих из-под его контроля произведений изобразительного и музыкального искусства.

Боэций. О музыке // Герцман И.А. Музыкальная боэциана. СПб., 1995.

Веберн А. Лекции о музыке. Письма. М., 1975.

Кандинский В. О духовном в искусстве. Л., 1990.

Кандинский В. Ступени. М., 1918.

Малевич К. О новых системах в искусстве. Витебск, 1919.

Ларионов М. Лучизм. М., 1913.

Адорно Т.В. Избранное: Социология музыки. – М.: Спб., 1999.

Адорно Т.В. Философия новой музыки / Пер. с нем. Б. Скуратова. – М., 2001.

Антипова Т.В. Музыка и бытие. – М., 1997.

Аркадьев М.Н. Временные структуры новоевропейской музыки. - М., 1992.

Бергер Л.Г. Эпистемология искусства. – М., 1997.

Буркхарт Т. Сакральное искусство Востока и Запада: Принципы и методы / Пер. с англ. Н.П.Локман. – М., 1999.

Гаспаров Б.М. О некоторых принципах структурного анализа музыки // Вопросы музыкального мышления. - М., 1974.

Голомшток И. Тоталитарное искусство. - М. , 1994.

Захарова О.И. Риторика и западноевропейская музыка конца XVII - первой половины XVIII века: принципы, приемы. - М., 1983.

Когоутек Ц. Техника композиции в музыке XX века. – М., 1976.

Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1976.

Михайлов А.В. Музыка в контексте культуры. - М., 1998.

Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. - М., 1966.

Музыка и математика. – М., 1994.

Музыка и миф: Сборник трудов / Отв. ред. и сост. В.Б.Валькова. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 118. - М., 1992.

Музыкальное искусство и религия / Отв. ред. В.В.Медушевский. - М., 1994.

Орлов Г. Древо музыки. - Вашингтон – СПб., 1992.

Соколов А.С. Музыкальная композиция XX века: диалектика творчества. - М., 1992.

Ткаченко Г.А. Космос, музыка, ритуал: Миф и эстетика в «Люйши Чуньцю». – М., 1990.

Успенский Б.А. Семиотика искусства. – М., 1995.

Философия русского религиозного искусства / Сост. Н.К.Гаврюшина. – М., 1993.

Холопова В.П. Музыка как искусство. Т. 1-2. - М., 1995.

Homo musicus: Альманах музыкальной психологии. - М., 1999.

Чередниченко Т.В. Музыка в контексте культуры. - М., 1994.

Чередниченко Т.В. Тенденции современной западной музыкальной эстетики. - М., 1989.

В рамках учебного курса предполагается знакомство с основными школами социальной и культурной антропологии и разработанными ими методами изучения когнитивных процессов в разных культурах.

Особое внимание уделяется представителям школы психологической антропологии, изучавшим различные аспекты восприятия, понимания и процессов смыслообразования в архаичных обществах.

Данное направление охватывает широкий круг проблем, таких, как процессы социализации, механизм формирования национального характера, особенности эмоционального реагирования, практика измененных состояний сознания в рамках разных культур и т.д.

Курс включает в себя как лекции, так и семинарские занятия.

Литература:

Коул М., Скрибнер С. Мышление и культура. М., 1977.

Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология. М., 2001.

Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. М., 2001.

Малиновский Б. Магия, наука, религия. М., 1997.

Мосс М. Очерк о даре // Общества. Обмен. Личность. М., 1996.

Мид М. Культура и мир детства. М., 1988.

Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983.

Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.

Geertz C. The Interpretation of Cultures. N.Y., 1973.

Geertz C. Works and Lives: the Antropologist as Author. Stanford, 1988.

В рамках когнитивной антропологии к классификационным системам, функционирующим в том или ином культурно-историческом контексте, традиционно относят и системы родства, включая их терминологию. Генеалогические представления являются также важными ментальными категориями, оказывающими влияние на формирование той или иной картины мира. Они зависят не только от конкретных социальных и этнологических структур, возникающих в процессе родовой и социальной идентификации, но и от мифологических представлений, выполняют важные функции в хронологическом аспекте, ритуале, фольклоре и обрядовой практике. В этом смысле генеалогия, понимаемая предельно широко – как наука о родственных связях и отношениях, приобретает большую актуальность, поскольку с её помощью на примере разнообразного историко-культурного материала можно понять, какое место занимает семейная и родовая самоидентификация человека в его сознании и мировосприятии, и как она влияет на другие ментальные категории. В рамках данного курса предполагается рассмотрение целого ряда проблем в русле когнитивного подхода, т.е. изучения взаимосвязи и взаимообусловленности генеалогического фактора биологической и социальной природы человека и процессов сознания, мышления и восприятия генеалогических категорий в различных этнокультурных системах.

1. Биологические и социальные основы генеалогических категорий. Системы родства и термины родства. Генеалогические представления в мифологии, ритуале, обрядовой практике. Этнокультурные особенности генеалогических представлений.

2. Генеалогия и генетические закономерности. Влияние генетики на генеалогические реалии, на процессы сознания и его особенности, на психологические и антропологические характеристики.

3. Восприятие генеалогических категорий в ментальном аспекте как фактор, влияющий на формирование картины мира. Особенности генеалогических представлений в историко-антропологическом контексте.

Золотарёв А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985.

Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

Мердок Дж. П. Социальная структура / Пер. и коммент. А.В. Коротаева. М., 2003.

Морган Л. Древнее общество. Л., 1935.

Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. М., 2001.

Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983.

Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1980.

Гальтон Ф. Наследственность таланта. М., 1995.

Эфроимсон В.П. Гениальность и генетика. М., 1998.

Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969.

Генеалогические исследования. Сборник научных трудов. М., 1993.

Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине ХV - первой трети ХVI в. М., 1988.

История и генеалогия. М., 1977.

Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии ХV-ХVI вв. М., 1995.

Медушевская О.М. О проблемах генеалогии // Советские архивы. № 6, 1989. С. 25-34.

Durye P. La gé né alogie. Paris, 1982.

Dworzaczek W. Genealogia. Warszawa, 1959.

Forst de Battaglia O. Die wissenschaftliche Genealogie. Bern, 1948.

Genealogie. Histoire et pratique. Paris, 1991.

К проблематике когнитивной антропологии могут быть отнесены проблемы восприятия времени и пространства – двух важнейших ментальных репрезентаций в картине мира любой культуры. В рамках данного курса уделяется внимание современным теориям времени и пространства, взаимосвязи этих категорий, методологии их изучения, особенно в культурно-антропологическом аспекте, но прежде всего восприятию хронотопа в различных культурных традициях в связи с мифологическими и религиозными представлениями, психологическими уcтановками, реальным опытом и т.д. При этом время и пространство рассматриваются как существенные ментальные структуры, восприятие которых не только формируется сознанием, но и само влияет на мышление и представления человека об окружающем мире. Как происходят эти процессы, от чего зависят пространственно-временные характеристики ментальной картины мира и каким образом они наделяются определённым смыслом и значением – вот те вопросы, которые изучаются в рамках данного курса.

1. Теории пространства и времени. Современное научное знание в этой области.

2. Восприятие пространства и времени. Их место в формировании картины мира. Историко-космографический, географический, метрологический аспекты. Хронология и хронометрия. Модели восприятия времени, ритмы, цикличность, календари.

3. Образ мира в историко-культурном контексте. Мировосприятие и ментальность. Культурно-антропологический и когнитивный подходы в исследовании времени и пространства. Пространство и время в сознании современного человека.

Бёрке У. Пространство-время, геометрия, космология. М., 1985.

Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. М., 1969.

Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры // Вопросы философии. № 3, 1969.

Мостепаненко А.М. Пространство и время в макро-, мега- и микромире. М., 1974.

Пригожин И.Р. От существующего к возникающему. Время и сложность в физических науках. М., 1985.

Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. М., 1985.

Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. С. 43-166.

Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994.

Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1983.

Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992. С. 124-183.

Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1995.

Мельникова Е.А. Образ мира. Географические представления в Западной и Северной Европе V-XIV века. М., 1998.

Подосинов А.В. Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М., 1999.

Пропп В.Я. Морфология (волшебной) сказки. Исторические корни волшебной сказки. М., 1998.

Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976.

Топоров В.Н. Первобытные представления о мире (Общий взгляд) // Очерки истории естественнонаучных знаний в древности. М., 1982. С. 8-40.

Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. М., 2000.

Ястребицкая А.Л. Западная Европа XI-XIII веков. М., 1978. С. 7-42.

Авени Э. Империи времени: Календари, часы, культуры. Киев, 1998.

Бикерман Э. Хронология древнего мира. М., 1975.

Ван дер Ваден Б.Л. Пробуждающаяся наука. Ч. II: Рождение астрономии. М., 1991.

Завельский Ф.С. Время и его измерение. М., 1976.

Каменцева Е.И. Хронология. М., 1967.

Климишин И.А. Календарь и хронология. 3-е изд. М., 1990.

Пипуныров В.Н., Чернягин Б.М. Развитие хронометрии в России. М., 1977.

Ginzel F.K. Handbuch der Mathematischen und Technischen Chronologie. Leipzig, 1911.

Гуссерль Э. Начало геометрии. М., 1996. С. 210-245.

Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975.

Петрушевский Ф.И. Общая метрология. СПб., 1849.

Kula W. Miary i ludzie. Warszawa, 1970.

Предметом предлагаемого спецкурса является исторический опыт, рассматриваемый как существующее на пересечении различных форм исторического знания пространство тех неявных допущений, пристрастий, предпочтений и предрассудков, которые неизбежно присутствуют в работе историка и благодаря которым в историю необходимым образом входит человеческое измерение. Как писал Гадамер, «предрассудки (Vorurteile) отдельного человека в гораздо большей мере, чем его суждения (Urteile), составляют историческую действительность его бытия». Целью предлагаемого спецкурса должна стать не критика, не разоблачение различных «идолов», мешающих встать на верный путь исторического познания. Его цель – в проблематизации тех способов объективации прошлого, которые складывались в профессиональной историографии, но выполняли не только познавательные, но также идеологические, эстетические и другие культурно-практические функции.

Ниже предлагается несколько направлений такой проблематизации.

1) Следует произвести анализ понятия «исторический опыт» применительно к тому его содержанию, которое складывается в европейской философии начиная с раннего Нового времени и завершая нынешней эпохой постмодерна. В экзистенциально-феноменологической традиции этот тип опыта получил такие обозначения как «Жизненный мир» и «Бытие-в-мире». Целям и задачам предлагаемого спецкурса оказывается релевантен тот подход, который был продемонстрирован Ж. Делёзом в отношении феномена события как чистого «поверхностного эффекта» (здесь, прежде всего, имеется в виду его работа «Логика смысла»).

2) Исторический опыт самым непосредственным образом связан с задачами индивидуального и коллективного жизнестроительства. По этой причине проблема отношения этики и истории является одной из центральных проблем спецкурса. Это направление предполагается разрабатывать с опорой на те результаты, которые были достигнуты в ряде работ философов феноменологической школы (В. Шапп, П. Рикёр), в работе американского философа А. МакИнтайра «После добродетели» и в поздних работах М.Фуко.

3) Хотя исторический опыт не открывает себя для прямого указующего жеста, ему соответствует своя особая форма эстетической наглядности, которая объективируется в восприятии культурно-исторических и археологических памятников, а также предметов музейных экспозиций. Методологическую базу для такого подхода к историческому опыту составляют работы А. Данто («The Philosophical Disenfranchisement of Art») и Б. Гройса («О новом»).

4) Задача прояснения эстетической стороны исторического опыта отсылает нас к такой серьезной теоретической проблеме, как проблема отношения визуального и знакового, выступающих в качестве конститутивных элементов исторической репрезентации. Методологическую основу для этого направления в изучении исторического опыта должны составлять работы Ф. Анкерсмита.

5) Исторический опыт есть всегда современный, то есть принципиально открытый для будущего и незавершенный опыт. Лучше всего об этом свидетельствует постоянно обновляющейся облик исторической науки. В связи с этим одним из направлений в рамках спецкурса может стать анализ некоторых форм современной историографии (микроистория, персональная история и др.) и присущих им способов создания «эффекта реальности».

Августин Аврелий. Исповедь. М.: Ренессанс, 1991.

Аристотель. Поэтика. // Аристотель. Сочинения. Том 4. М.: Мысль.

Барт Р. Эффект реальности. // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: «Прогресс» 1994. С. 392-400.

Барт Р. Camera lucida. М.: «Ad Marginem», 1997.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М.: Прогресс, 1988.

Гройс Б. О новом. // Гройс Б. Утопия и обмен. М.: Знак, 1993.

Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: Гнозис, 1994.

Данто А. Аналитическая философия истории. М.: Идея-Пресс, 2002.

Делёз Ж. Логика Смысла. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

Лукиан. Как следует писать историю. // Лукиан Самосатский. Сочинения в 2-х томах. Т. 2, СПб., 2000.

Маккинтайр А. После добродетели. М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2000.

О возвышенном. М.: Ладомир; Наука, 1994.

Рикёр П. Повествовательная идентичность. // Герменевтика. Этика. Политика, с.19-37.

Рикёр П. Что меня занимает последние 30 лет. // Герменевтика. Этика. Политика, с.59-91.

Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1-2. М; СПб.: Университетская книга, 1998-2000.

Рорти Р. Случайность. Ирония. Солидарность, М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

Уайт Х. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2002.

Фуко М. Забота о себе. Киев: Дух и литера; Грунт; М.: Рефл-бук, 1998.

Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997.

Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск: Водолей, 1998.

Ankersmit F. R. The Reality Effect in the Writing of History. Amsterdam; N.-Y.; Oxford; Tokyo, 1989.

Ankersmit F. R. Statements, Texts and Pictures // F. Ankersmit, H. Kellner (eds). A New Philosophy of History. L. 1995. P. 212-240.

Ankersmit F. R. Introduction. Transcedentalism and the Rise and Fall of Metaphor // F. Ankersmit. History and Tropology. Berkeley. 1994. P. 1-32.

Ankersmit F. R. A Phenomenology of Historical Experience. // Ibidem. P. 182-238.

Ankersmit F. R. Can We Experience the Past? // KVAHAA Konferenser 37. Stockholm. 1996. P. 47-76.

Barthes R. Historical Discourse. // M. Lane (ed.). Introduction to Structuralism. N.-Y.: Basic Books, 1970, P.145-155.

Danto A. C. The Philosophical Disenfranchisement of Art. N-Y., 1986.

Schapp W. In Geschichten verstrickt (3). Frankfurt am Mein: V. Klostermann, 1985.

White H. The Modernist Event. // White H. Figural Realism. The Johns Hopkins University Press. Baltimore, 1999.

Специальный курс «Этика как предмет, инструмент и среда гуманитарного исследования: художественная литература на исходе модернити» рассчитан на преподавание в течение одного учебного семестра. Объем курса предусматривает 12 часов аудиторных семинарских занятий; в конце курса аспиранты представляют и защищают небольшие письменные работы.

Цель курса состоит в том, чтобы на литературоведческом и историко-философском материале обсудить с аспирантами ряд особенностей гуманитарной рефлексии. Оптимальной видится конструкция спецкурса, в центр которого ставится один крупный источник (в предлагаемом примере – роман «Волхв» Д. Фаулза). Текст произведения подвергается аналитическому рассмотрению в нескольких различных проблемных контекстах. С использованием традиционных литературоведческих методов может быть зафиксирована позиция автора; его этические и политические взгляды могут быть эксплицированы, систематизированы и поставлены в историко-культурный контекст – прежде всего, в перспективу постэкзистенциалистской этики. С другой стороны, популярность и непопулярность «Волхва» могут быть исследованы при помощи методик социологического анализа литературы; этот анализ выявит актуальность этики Фаулза как пограничной, колеблющейся между позициями и вкусами читателя эпохи «поздней модернити» и «постмодернизма». Восприятие и концептуализация алгоритмов этического поведения персонажей и способов их комбинирования автором неминуемо оказываются зависимыми от позиции интерпретатора. При этом дисциплинарный литературоведческий арсенал участника семинара окажется, пожалуй, менее значимым, чем правила поведения и самоописания, принятые в социальной и культурной среде аспиранта, и тем более – чем его собственный экзистенциальный и биографический опыт. Последний, таким образом, выступает в достаточно нехарактерных для «естественной установки» ролях: тематизируется, во-первых, функция субъективного опыта как «эталона» даже для сравнительно отдаленных от непосредственного биографического контекста рассуждений; демонстрируется, во-вторых, зависимость организации самосознания и определяющих его порядок ментальных структур и категорий от историко-культурной ситуации и конъюнктуры. Практический опыт растворения границы между обыденным и рефлективным сознанием может иметь большое значение для дальнейших самостоятельных научных занятий участников семинара, для выработки более сознательного отношения к экзистенциальной и историко-культурной детерминанте собственных интересов и для выхода на более высокий уровень теоретической рефлексии.

а) Основной источник:

Д. Фаулз. Волхв. Любые издания.

б) Дополнительные источники:

Д. Фаулз. Аристос. Башня из слоновой кости. Коллекционер.

Ж.-П. Сартр. Тошнота. Детство хозяина. Слова.

Р. Барт. S/Z. Фрагменты речи влюбленного. Ролан Барт о Ролане Барте.

в) Литература к спецкурсу:

Дубин Б.В. Слово – письмо – литература. М.: НЛО, 2001.

Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Страда В. Литература и общество: введение в социологию литературы. М., 1998.

Новое литературное обозрение. № 22 – «Другие литературы», 1996 г.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма.

Джеймс У. Воля к вере.

Bauman Z. The Postmodern ethics.

Berger P.L. The Capitalist Revolution.

Курс предназначен для выпускников гуманитарных факультетов, не имеющих специальной подготовки в области религиоведения. Его цель – познакомить слушателей с современными тенденциями в восприятии религиозности личностью и обществом, а также с новейшими подходами к её изучению в рамках отдельных научных дисциплин, как традиционно изучавших религии (антропология, социология), так и других (психотерапия, нейрофизиология, физика). Дополнительно ставится задача расширения мировоззренческой базы студентов в направлении большей религиозной и культурной толерантности и формирования способности налаживать продуктивное взаимодействие с представителями различных конфессий и религиозных групп. Курс рассчитан на 1 семестр и предполагает 10-12 лекций и 3-4 интерактивных занятия-практикума.

Литература:

Гроф С. За пределами мозга. М., 1993.

Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М., 1993.

Кокс Х. Мирской град. М., 1995.

Леви-Стросс К. Мифологетики. Сырое и вареное.т.1. М.2001.

Лири Т., Метцнер Р., Олперт Р. Психоделический опыт. Львов, 1998.

Парапсихология. Учебный курс Мюнхенского института парапсихологии. М.,1997.

Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного. С.-П., 1998.

Уоттс А. Психотерапия. Восток и Запад. Львов, 1997.

Фрейд З. Тотем и табу.

Эберт Д. Физиологические аспекты йоги. С.П., 1999.

1. Введение. Обсуждение современного состояния проблемы. Анализ исторических закономерностей развития психотерапевтического знания.

Описание этапов развития психотерапевтических школ.

– Обсуждение типов экспансии различных психотерапевтических школ. Введение в проблематику доктринальной, проблемно-клинической, патографической, структурно-организационной экспансии. Сравнительное изучение влияния методов в психотерапевтическом сообществе.

2. Методология анализа фундаментальной структуры психотерапевтической теории и техники. Основополагающие элементы психотерапевтической теории и техники. Неиспользованные возможности конкретного применения этих элементов общей структуры. Возможности комбинирования элементов структуры с целью создания новых методов.

– Обоснование возможности сравнительного анализа различных теорий, определение анализируемых единиц. Синхроническая и диахроническая структура психотерапевтической теории.

3. Анализ синхронической структуры диахронической теории. Преимущества отдельных элементов общей структуры в полемической ситуации между различными направлениями в психотерапии.

– Целое клиента. Различные варианты формирования целого в структуре различных теорий.

– Обсуждение проблемы инстанций как части целого. Инстанция как наиболее часто встречающийся элемент синхронического раздела теории. Возможные способы описания инстанций и их взаимоотношений между собой.

– Традиция описания психологических типов в школьной теории. Проблема корреляции различных типологий. Описание типа как особый род дискурса. «Этнографический» характер типологий.

– Обсуждение роли границ, разбор типологии «границ» в психотерапии. Границы между инстанциями, между внешним и внутренним. Возможности работы с границами.

– Анализ «каналов» как элемента синхронического раздела. Каналы и сопротивление.

4. Диахронический раздел школьной теории. Разбор понятий, которые описывают развитие и становление личности и жизненного мира клиента.

– Архиниция как элемент теории, намечающий первоначальный, исходный момент в развитии личности индивида. Роль архиниции в глубиннопсихологических направлениях в психотерапии.

– Эвольвенция как способ описания пути развития личности. Нормативные хронологии в структуре различных психотерапевтических теорий.

– Купидо как концепт для описания структуры и типологии влечений. История описания влечений, преимущества «купидосодержащих» концепций.

– Обстанция как элемент теории, обозначающий специфическую вредность, препятствующую реализации купидо.

– Дефект как результат взаимодействия купидо и обстанции. Аспекты описания дефекта в различных психотерапиях.

– Рефекция как способ преодоления дефекта, как умозрительный проект терапевтического вмешательства. Взаимоотношения между рефекцией и техникой.

– Идеал как цель терапевтического вмешательства. Идеал и понятие «нормы». «Идеал с изъяном».

6. Анализ структуры и сущности психотерапевтической акции. Соотношения между теорией личности и патогенеза и теорией психотерапетивческой акции. Игровая сущность техники в психотерапии. Процедурный и перспективный аспект техники.

– Эксквизиция как «иследовательская» часть психотерапевтической акции. Граница между эксквизицией и собственно акцией.

– Понятие транстерминации как части психотерапевтической акции, обеспечивающей изменение состояние сознания.

– Понятия конвинкции и дизвинкции как основных элементов психотерапевтической акции, служащих установлению или разрушению связей между патологическим феноменом и его коррелятами.

– Своеобразие психотерапевтической техники как особое соотношение конвинкции, дизвинкции и транстерминации. Структура инсайта и катарсиса.

7. Обсуждение жанров психотерапевтических текстов. Своеобразие психотерапевтической литературы в сравнении с текстами клинических дисциплин. Жанры манифеста, трактата, патента, инструкции и случая, их своеобразие и особенности.

8. Анализ концепций сопротивления в психотерапевтических теорий. Происхождение и типология способов преодоления сопротивления в психотерапии.

9. Примеры «возможных» психотерапевтических школ вкупе с «возможными» биографиями их авторов как примеры функционирования описанных нами элементов теории и техники психотерапевтической школы.

Сосланд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода или как создать свою школу в психотерапии. М.: Логос, 1999, 23 п.л.

Цапкин В.Н. Единство и многообразие психотерапевтического опыта // Московский психотерапевтический журнал, 1992, № 2, с. 5-40.

Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1977.

Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты - Тема - Приемы - Текст. - М.: Прогресс, 1996.

Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна: Пер. с франц. - М., СПб.: Алетейя, 1998.

Мамардашвили М. К., Соловьев Э. Ю., Швырев В. С. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии // Философия в современном мире. - М.: Наука, 1972, c. 28-94

Пропп В. Морфология сказки. Ленинград.: Academia, 1928.

Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции: Пер. с нем. - М.: Наука, 1989.

Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности: Пер. с франц. - М.: Касталь, 1996.

Фуко М. История безумия в классическую эпоху. - СПб: Университетская книга, 1997.

Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с нидерл. - М.: Прогресс- Академия, 1992. - 464 с.

Две главные задачи данного спецкурса следующие:

– анализ психологической составляющей производства и функционирования идеологий;

– конкретный анализ различных форм существования единого комплекса «идеология+ее распространение», названного нами идеобаллией.

Когда заходит речь об идеологии вообще и в частности, то мы сталкиваемся с одним и тем же противоречием: речь идет о дискурсе, отражающем определенные интересы, в то время как путь к реализации этих интересов намечен недостаточно.

Ясно, что без такого компонента, как экспансия, идеология теряет свой смысл. Она, собственно, создана для того, чтобы распространяться. Мы предлагаем концепт, который объединил бы и производство идеологии, и ее распространение в единый процесс.

Идеобаллия (idea – др. греч. общее свойство, идея, начало, основание, принцип, ballo – др. греч. бросать, кидать, метать) – деятельность, объединяющая в себе производство идеи и ее распространение в коммуникативном пространстве.

Идеобаллия как род деятельности обеспечена соответствующей потребностью. Эта потребность фундирована тем, что всякий стремится легитимировать свои склонности, преференции, действия.

Идеобаллическая потребность (далее ИП) определяется именно единством производства идеи и ее распространения, начиная от «мелкомасштабных» индивидуальных принципов вплоть до крупномасштабных идеологий вкупе с желанием распространять эту идеологию. Ясно, что эти два процесса связаны друг с другом неразрывно. Легитимация любой идеи ставит ее в положение некоего правила, которое годится как минимум более чем только для одного автора идеи (или ее транслятора).

Мы расширяем идеобаллию за пределы традиционного социологически ориентированного понятия идеологии (см. вышеприведенные определения) связывая ее отчасти и с психологическим дискурсом.

ИП реализуется в стремлении личности включить Другого в пространство собственной идеологии, а лучше всего – других, причем количество этих Других в идеале стремится к большим числам (по принципу, чем больше, тем лучше). Сразу ясно, что ИП состоит из трех основных моментов: производство идеологии, распространение ее в пространстве, рекрутирование максимального количества последователей этой идеологии. Мы уверены, что ведем речь о весьма распространенном феномене, существующем в социальном пространстве повсеместно. Конечно, всякий идеобаллический дискурс – дискурс власти.

Пространственная структура идеобаллического движения носит своего рода центробежный характер. Двигаясь от некоего экзистенциального центра к периферии, идеобаллия стремится к расширению своих границ. При этом существование границ необходимо, ибо ими отделяется пространство одной идеологии от другой, враждебной, или же конкурентной.

Существует несколько уровней функционирования идеобаллии. В первую очередь – это уровень индивидуальный, т. е. набор правил и принципов, которыми тот или иной человек руководствуется в жизни. То, что идеология может быть ограничена всего лишь одним индивидом, разумеется, при ближайшем рассмотрении оказывается иллюзией.

Другой уровень – микросоциальный. Идеология может ограничиваться пространством малой группы – семьи или уличной банды. Здесь важно то, что пространство функционирования идеологии заранее ограничено и не допускает возможности расширения.

И, наконец, макросоциальный уровень. Идеологии, функционирующие на этом уровне, широко известны и собственно являются предметом изучения «идеологологии», науки по исследованию идеологии, которая реально существует со времен Дестюта де Траси.

Идеобаллия легитимирована некими вызовами. Идеология не существует ради себя самой. Можно предположить, что ИП ищет вызовы, для того, чтобы поддержать собственное существование. Идеобаллия ищет под свою теорию практику, ее сохраняющую и расширяющую.

Идеобаллическая потребность удовлетворяется людьми на протяжении множества веков. Эта потребность сформировала в обществе целый класс своего рода. В обществе давно осуществлена специализация идеобаллии.

Издавна существуют идеобаллические профессии – философ, священник, миссионер, политик. Распространены также и маргинальные варианты существования идеобаллических персонажей – сектант, революционер, т.н. «неформальный» лидер.

Одно из главных направлений удовлетворения идеобаллической потребности - формирование идеобаллического сообщества (далее - ИС). Этот вид сообщества существует в различных редакциях, но имеет свои инвариантные свойства.

Итак, для ИС типично следующее:

1. Единая идеология.

2. Почти всегда ИС формируется вокруг некоей харизматической личности

3. В продвинутых ИС зачастую принимается определенный этический кодекс. Свод предписаний и запретов формируется для поддержания самого сообщества.

4. Почти всегда ИС демонстрирует тенденцию к экспансии.

5. Очень часто в ИС используются разного рода экстатические практики.

6. Может иметь место всякого рода идентификационная символика (гербы и знамена, гимны и ритуалы).

Перечислим теперь наиболее распространенные ИС:

1. Мировые конфессии, включающие в себя клир и конфессиональную паству.

2. Культовые (в том числе так называемые тоталитарные) секты.

3. Эстетические объединения, провозглашающее свое появление манифестом. Это может быть литературное направление – символисты, имажинисты, обэриуты. Музыкальное объединение – «Могучая кучка», парижская «шестерка». Художественная группа – передвижники. МХАТ в пору своего создания. Кинематографические объединения вроде группы «Cahiers du cinema» на рубеже 50-х – 60-х, скандинавской «Догмы».

4. Политические партии (в зародыше - революционные ячейки).

5. Психотерапевтические школы (см. А. И. Сосланд, 1999).

6. Так называемые неформальные молодежные объединения – хиппи, панки.

7. Философские объединения: Платоновская Академия. Видимо, Львовско-варшавская школа, Московский методологический кружок.

8. Филантропические организации (вроде Армии спасения). Масонские ложи.

9. Социалистическая (или какая угодно другая) коммуна (вроде Оуэна).

10. Педагогические течения (скажем, Вальдорфская школа).

11. Возможны всякого рода «синтетические» ИС. Здесь все сочетается со всем, то есть возможны самые разные сочетания вышеперечисленного.

Eagleton T. Ideology: An Introduction. L., 1991. P. 1-2.

Бодрийар Ж. Соблазн. Пер. с франц. М.: Ad Marginem, 2000

Зорин А. Л. Идеология и семиотика в интерпретации Клиффорда Гирца // Новое литературное обозрение, 1998, No 1 (No 29), М. 39-54.

Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. Пер. с франц. Спб.: Алетейя, 1998.

Сосланд А. И. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или Как создать свою школу в психотерапии. М.: Логос, 1999

Предлагаемый спецкурс представляет собой определенную реализацию когнитивного подхода к анализу текстов. Основная рабочая категория – образ концепта. Основной материал – философские и психологические тексты. Основной вопрос: чем определяется «привлекательность» таких текстов для читателя?

Что вообще делает привлекательным текст, не имеющий отношения к художественной литературе? Принято считать чем-то само собой разумеющимся, что «нравиться читателю» – это удел художественного текста. Философ, психолог, филолог не ставят перед собой задачу понравиться читателю, подобно тому, как это делает беллетрист. Тем не менее, давно понятно, что это не так. Мы предлагаем концептуальный аппарат, позволяющий проанализировать этот вопрос.

Аппарат, который создается под эти задачи, назван нами аттрактив-анализ. Цель его – создание возможности для понимания той стратегии, которую автор философского текста выстраивает, преследуя простую цель, заключающуюся в том, чтобы его читали. Здесь мы отчасти развиваем идеи, заложенные в известном исследовании Ж. Бодрийара «Соблазн» (Ж. Бодрийар, 2000).

Разделяем «каналы аттрактивности» на несколько категорий.

Гедонистическая аттрактивность.

В психотерапевтическом дискурсе (как важной части психологической науки) этот канал привлекательности связан с наличием в структуре многих методов практик изменения состояния сознания. Измененные состояния сознания (ИСС) – универсальная часть психотерапевтической процедуры. Нами дана классификация этих практик по способу формирования ее (см. Сосланд А., 1999).Кроме того, можно иметь ввиду также и морфологическую классификацию. Хорошо известно, что разные ИСС качественно отличаются одно от другого в разных контекстах психотерапевтической работы. Для их морфологического описания, на наш взгляд может оказаться подходящей метафора наркотического транса. Различные наркотические препараты вызывают соответственно различный по свойствам и качеству транс. Многие измененные состояния сознания, возникающие в процессе психотерапии, вполне могут быть им уподоблены

«Антисуперэгойная» аттрактивность.

История психотерапевтического (и в значительной степени современного философского) дискурса, начиная с психоанализа может быть представлена как история «борьбы с Суперэго». В самом деле, влияние этой инстанции на развитие невротических расстройств стало основной темой не только психоаналитических теорий. В той или иной редакции «антисуперэгойные» дискурсивные коды присутствуют во многих теориях других направлений.

Нам представляется очевидным, что любой концепт, помимо своего содержательного наполнения, обладает еще и неким образом. Собственно, аттрактивность любого дискурса определяют образы концептов, его наполняющих.

Феномен «деидеологизации общества» тоже встроен во все эти процессы. Идеология – типичный «суперэгойный» продукт. С другой стороны то, что Лиотар обозначал как «крушение метанарративов» (Лиотар, 1998) на самом деле есть крушение суперэго.

Очень важно отметить в этой связи, что этика в ХХ веке потеряла свою привлекательность для философов. Этический дискурс является нормативно-предписывающим и, следовательно, по природе своей – «суперэгойным».

Интенсивное развитие психотерапии в ХХ веке связано с разрушением этического дискурса, иначе говоря, психология пришла на смену этике. Вместо того, чтобы исполнять этические предписания, стали заниматься негативными последствиями их нудительного исполнения.

Прямо противоположный «антисуперэгойному» канал аттрактивности формируется в экзистенциалистском дискурсе, в первую очередь у Хайдеггера. Как известно, его философия породила направление в психотерапии (дазайн-анализ) и в целом оказала решающее влияние на экзистенциально-гуманистическое направление психотерапии. Привлекательность этого дискурса формируется иными стратегиями, попытаемся их кратко обозначить.

1. Антиванитатизм. Первый концепт, конституирующий образ философа, мы обозначили термином «антиванитатизм» (vanitas, лат. – прозрачность, видимость, суета, бесплодность, праздная болтовня и т. д.). Речь идет о существующей в рамках различных дискурсивных стратегий тенденции к диагностике, диффамации и преодолению всего «суетного». «Суетное» в этих стратегиях противопоставляется «сущностному», «неподлинное» – «подлинному», «видимое» – «действительному», «временное» – «вечному». А. является весьма распространенной в культуре идеологемой. Антиванитатизм легитимирует философский и религиозный дискурсы, оправдывая позицию философа и священника в обществе.

Позиция философа формируется как отстраненная от так называемой «реальной жизни», полной суетных преходящих интересов. Привлекательность этой позиции сформирована отчасти классовым интересом философа, психолога-теоретика, как стороннего описывающего наблюдателя. «Неучастие» в «суете» гарантирует отстраненный взгляд на все. Трудно представить себе в этом смысле более радикальный пример, чем философский дискурс М. Хайдеггера. В этой связи мы вспоминаем о его модусах повседневности бытия-в-мире – заметности, навязчивости, назойливости (М. Хайдеггер, 1997, с. 74). Антиванитатистский пафос обусловливает привлекательность известного хайдеггеровского концепта «das Man» (Хайдеггер, 1997, с. 126-127)

2. Дилятационизм (dilatatiо, лат.- расширение). Тенденция к расширению пространства, охватываемого концептуальным взором (в терминологии гуссерлевской феноменологии – жизненного мира, ограниченного «горизонтом»). Экзистенциальный дискурс встраивает все обсуждаемые сингулярности в предельно крупномасштабный контекст. У Хайдеггера это бытие-в-мире, у Ясперса - das Umgreifende (всеобъемлющее). Направления дилятации – могут быть различными. Квазипространственные направления расширения дискурсивного пространства могут быть разными.

Так дилятация, направленная вверх – маркирована «возвышенным». Это направление расширения основано на противопоставлении земному, обыденному.

К концепту «дилятационизм» примыкает и «антиредукционизм». Оба концепта связаны с пафосом преимущества большого идеологического пространства. Психоанализ, или, к примеру, аналитическая философия обладают намного меньшим дискурсивным пространством, чем экзистенциалистская философия. Здесь привлекательность связана с вполне определенным пафосом. Это пафос расширения пространства и обретения власти над ним. Возвышенное – более крупномасштабное, широкое. Соответственно –низменное есть более мелкопространственное, оно существует в несравненно более малом пространстве.

3. Примаризм. Этот концепт описывает тенденцию философов добираться до неких первооснов в прошлом и коррелирует с предложенным нами ранее концептом архиниции (см. Сосланд А. И., 1999). Архиниция - концепт, обозначающий момент начала развития личности, некую исходную точку. Имеется ввиду некий первоисток, к которому личность обращается сознательно или бессознательно в течение всего жизненного пути. Или же речь идет о первотолчке, задающем сущностные характеристики. «Архиниционное» правило можно сформулировать приблизительно так: «чем раньше мы сталкиваемся с каким-нибудь опытом или впечатлениями, тем более значительное, существенное воздействие они на нас оказывают». Вполне в этом духе следует воспринимать у М. Хайдеггера его построения в рамках концепта «забвение бытия». Согласно им «забвение бытия» идет от самых ранних этапов европейской философской традиции (кроме элеатов). Сартрово «существование предшествует сущности» тоже построено на обращении к «сверхпервичному».

Работа в семинаре заключается главным образом в конкретном осуществлении аттрактив-анализа на материале выбранных руководителем и аспирантами философских и психологических текстов.

Бек А. Техники когнитивной психотерапии // Московский психотерапевтический журнал, 1996, № 3 (13), с. 49-68

Бодрийар. Ж. Соблазн. – М.: Ad Marginem, 2000.

Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна/ Пер. с фр. – Спб.: Алетейя, 1998

Маркузе Г. Эрос и цивилизация. – К.: «ИСА», 1995

Фуко М. Воля к истине. Пер. с франц. – М.: Касталь, 1996

Хайдеггер М. Бытие и время. – М.: Ad Marginem, 1997.

Идея «Школы логики и понимания» мыслится как двусторонний процесс проведения двух циклов занятий, один из которых, посвященный логике, предполагается строить, по преимуществу, как систему тренингов, ролевых игр, базирующихся на современных интерактивных методиках. Его цель – опираясь на основы логики, отработать навыки практического различения понятий, суждений, умозаключений, развить навык применения операций над понятиями в прикладных научных исследованиях, в частности, в работе над научными статьями и над диссертацией.

Вторая часть программы, посвященная пониманию, включает базовое введение многообразных подходов к этому феномену, существующих в различных философских, лингвистических, психологических формах представления знания.

Когнитивный подход выбран как методологическая база, позволяющая определить общие основания для сопоставления этих форм представления.

Освоение всего спектра понятий и представлений предполагается осуществить также в открытой интерактивной манере, опираясь на анализ конкретных «понимающих ситуаций» слушателей-исследователей (аспирантов).

Полный курс программы рассчитан на 48 ч. учебных занятий в двух семинарах, построенных как две параллельные взаимодополнительные программы, включающие:

1) лекционно-дискуссионное представление материала и семинары;

2) интерактивные тренинги-практикумы с применением современных технических средств обучения.

Для проведения занятий необходим учебный класс, оснащенный интерактивной доской.

Занятия можно проводить и в другом режиме: как систему блок-лекций и мастер-классов. В таком случае программа может быть использована в качестве компактного пропедевтического курса на начальном этапе подготовки аспирантов в формирующейся новой структуре комплексного обучения аспирантов на базе «Аспирантской аудитории» РГГУ (по модели ‘Ecole Doctorale’).

Программа семинара «Логика в когнитивной ретроспективе и перспективе» включает в себя 12 занятий, сгруппированных в 4 предметно-логических блока. Они могут проводиться как в режиме последовательных еженедельных занятий, так и в режиме объединенных блоков по 3 занятия. В последнем случае они проводятся в более интенсивном и, как показывает опыт, более эффективном «режиме погружения» в проблематику на базе использования интерактивных приемов и методик и современных технических средств обучения. Сочетание этих подходов дает, как правило, дополнительный синергетический эффект, более глубокое понимание материала, повышение мотивировки и возможность решения каждым аспирантом собственных актуальных прикладных задач логического осмысления своего научного исследования и отработки структурных и логических вопросов подготовки диссертации.

Курс завершается тренингом, моделирующим защиту диссертации и прояснением современных когнитивных перспектив логики.

Введение. Логика: когнитологическая ретроспектива

Занятие 1. Ролевая игра: «Полемика, спор, дискуссия».

Занятие 2. Нелояльные приемы и аргументы vs рациональный спор.

Занятие 3. Китайские стратагемы vs классическая логика.

Занятие 4. Понятия, суждения, умозаключения.

Занятие 5. Объем и содержание понятий.

Занятие 6. Отношения между понятиями.

Занятие 7. Законы традиционной логики.

Занятие 8. Понимание законов мышления в математической логике.

Занятие 9. Логика парадокса. Логика мифа. Нонсенс.

Занятие 10. Логика научного доказательства.

Занятие 11. Тренинг: защита диссертации.

Занятие 12. Современная научная картина мира и когнитологическая перспектива логики.

Аристотель. «Органон». Любое издание.

Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: 1993.

Куайн У.В.О. Слово и объект // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. Логический анализ естественного языка. М., 1986. С. 24-98.

Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986. С. 22-129.

Рассел Б., Уайтхед. А. «Principia mathematica».

Алпатов В.М. История лингвистических учений. Учебное пособие. М.: «Языки русской культуры». М.: 1998. – 368 с.

Бочаров В.А., Маркин В.И. Основы логики. Учебник. М.: ИНФРА-М, 2002.

Ивлев Ю.В. Логика. Учебник для вузов. М.: Логос, 2001.

Ивин А.А. Логика. М.: Просвещение, 1996.

Кронгауз М.А. Семантика. М.:РГГУ, 2001– 399 с.

Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык. М.:НЛО, 2002. 592 с.

Кузин Ф.А. Кандидатская диссертация. М.,1999. – 208 с.

Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры. М., 2000. – 448 с.

Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора.– Вопросы философии, 1990, №8.

Философия, логика, язык. М., 1987.

Черч А. Введение в математическую логику. Т.1. – М., 1960. – 360 с.

Бидерманн Г. Энциклопедия символов. М.: «Республика». – 1996. – 336 с.

Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М.: «Наука», 1991. – 272 с.

Витгенштейн Л. Голубая книга. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. –128 с.

Выготский Л.С. Анализ эстетической реакции. Собрание трудов. М.: «Лабиринт», 2001. – 480 с.

Милн А. Winnie Пух // Винни Пух и философия обыденного языка. М., 2000. – 320 с.

Китайские стратагемы. М., 1999.

Кэрролл Л. Приключения Алисы в стране чудес. М., 1989.

Кэрролл Л. История с узелками. М., 2001 – 432 с.

Ролан Барт о Ролане Барте.М.: Ad Marginem., 2002. – 288 с.

Уайтхед А.Н. Символизм, его смысл и воздействие. Томск: «Водолей», 1999. –64 с.

Хармс Д. Случаи. М., 1993 – 32 с.

Программа курса по когнитологии понимания построена в целом так же, как обучающий семинар, использующий интерактивный подход и возможности современных технических средств обучения.

Слушатели-аспиранты, обладающие базовой квалификацией исследователя и багажом знаний выпускника вуза, осваивающие параллельно навыки логического анализа, включаются с самого начала в активный процесс поиска определений и различий в представлениях о понимании, присущих разным отраслям знания. Использование когнитивного подхода оказывается принципиальным и определяющим, как базовое основание таких соположений.

Стимулом и сверхзадачей курса является отрефлексированное прохождение от представления о принципиальной невозможности полного и адекватного понимания к выработке предметных областей «разделяемых ценностей», основанных на реальных интеллектуальных запросах и предпочтениях участников учебной группы.

В итоге работы в семинаре составляются индивидуальная карта каждого участника, система тезаурусов и общий «манифест разделяемых ценностей и представлений», касающихся проблемы понимания.

Полученные результаты демонстрируют эффективность и фиксируют уровень и качество освоения материала и приобретенных навыков, которые могут быть в дальнейшем применены в процессе подготовки, написания и защиты диссертации.

Занятие 1. Ролевая игра: «Инопланетяне». Понимание и проблема адекватности перевода.

Занятие 2. 33 обоснования невозможности понимания. Метафоры пространства. Метафоры трансформаций.

Занятие 3. Тезаурус терминов и понятий. Визуальные тесты.

Занятие 4. Интерактивная симуляция: Симпозиум «Мышление и понимание в языковой картине мира».

Занятие 5. Гипотеза лингвистической относительности: репертуар понимания времени, цвета, приветствий, форм общения. Теория речевых актов.

Занятие 6. Репертуар коммуникативных жестов: практикум.

Занятие 7. Интерактивная игра: «Философский конгресс».

Занятие 8. Особенности «понимания» в герменевтике, феноменологии: полемика.

Занятие 9. «Понимание» в логике и аналитической философии. «Языковые игры».

Занятие 10. «Когнитивные особенности понимания». Панельная дискуссия.

Занятие 11. Понимание как формирование нового знания. Аналитическая игра.

Занятие 12. Понимание в процессах общения и познания. Формы компрессии и трансляции знания. Групповая игра.

Автономова Н.С. Понимание, разум, метафора //Вопросы философии. 1986. №7.С.79-81.

Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. – М.: Наука, 1988. – 287 с.

Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М.: Наука, 1974 – 366 с.

Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VII. М., 1978. С. 442-449.

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. – 424 с.

Брудный А.А. Понимание как философско-психологическая проблема // Вопросы философии. 1975. №10. – С. 109-118.

Бурдье П. Практический смысл. Спб.: «Алетейя», 2001. – 562 с.

Быстрицкий Е.К., Филатов В.П. Теория познания и проблема понимания. // Гносеология в системе философского мировоззрения. – М.: Наука, 1983. – 273-304.

Витгенштейн Л. Логико-философский трактат //Витгенштейн Л. Философские работы. М.,1994. С. 1-73.

Витгенштейн Л. Голубая книга. М., 1999.

Вригт Г.Ч. фон. Объяснение и понимание // Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. М.: Прогресс, 1986. – С. 35-241.

Гейзенберг В. Что такое понимание в теоретической физике? // Природа. М., 1971. № 4. С. 75-77.

Звегинцев В.А. Язык и знание // Вопросы философии. 1982 №1. – С. 71-80.

Иванов В.В. Чет и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем. – М.: Сов. Радио, 1978. – 184 с.

Иванов Вяч.Вс. Нечет и чет. Асимметрия мозга и динамика знаковых систем. // Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры в 2-х тт. Т.1. Знаковые системы. Кино. Поэтика. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – С .398-734

Ивин А.А. Логическая структура понимания // Логика и системные методы анализа научного знания. – М., 1986. – С. 189-191.

Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. – 414.

Лотман Ю.М., Семиотика культуры и понятие текста // Труды по знаковым системам. 12. Тарту, 1981. – С. 3-7.

Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. – М.: МГУ, 1973 – 373 с.

Нишанов В.К., Хардин В.П. Проблема понимания в переводческой практике // Перевод как моделирование и моделирование перевода. – Калинин, 1990. – С. 28-41.

Павилёнис Р.И. Проблема смысла. – М.: Мысль, 1983. – 286 с.

Петров В.В. Семантика научных терминов. – Новосибирск: Наука, 1982. – 127 с.

Полани М. Личностное знание. – М.: Прогресс, 1985. – 360 с.

Рассел Б. Исследование значения и истины. М., 1999.

Семиотика города и городской культуры: Труды по знаковым системам. XVIII. Тарту, 1984. – 139 с.

Фихте И.Г. Назначение человека // Фихте И.Г. Сочинения: В 2 т. Т.2 – Спб., 1993.– С. 129.

Фихте И.Г. // Фихте И.Г. Сочинения: в 2 т. Т.2 – СПб., 1993. – С. 642.