Магия слова

Факт сам по себе незначительный – Антонен Арто написал бездарные стихи, и никто не хотел их напечатать. Ситуация обидная, но вполне обычная. Арто же отреагировал на неё совсем неожиданно. Во-первых, он нисколько не обиделся и полностью согласился с тем, что его стихи никуда не годятся. Во-вторых, и это самое важное, именно их бездарность он вменил себе в заслугу, заявив, что именно литературная несовершенность есть как нельзя лучшее и первое свидетельство искренности чувств автора, их глубины, которую невозможно подделать и словесно-технически адекватно отобразить. В конце концов, разве для искусства обладание внутренним опытом куда менее важное достоинство, чем умение писать гладкие стишки?

Итак, стихотворная, словесная и вообще языковая неудача означает несвершение, неявление, необъективацию какого-то «внутреннего опыта», неудачу в попытке его, этот опыт представить в каких-то формах и образах. По мнению Арто, именно эта непереводимость, языковая незаменяемость говорит о подлинности, истинности того, что не поддаётся этим операциям, скажем того же «внутреннего опыта». Однако существуют данные, пусть намёком, но всё-таки указывающие на этот «опыт» или что другое, скрывающееся за языковой неудачей. В этом случае само слово не работает (неудача), а лишь социально присутствует, указывает на чьё-то неприсутствие, неявленность. Получается, что слово выступает как социально незанятое, неработающее в конкретной языковой ситуации, отличается своей пассивностью и неинструментальностью. Слово здесь уже не только внеязыковой, но внесоциальный указатель, внелогический, и тем самым в буквальном смысле находится вне закона, принятого, например, в стихосложении. Феномен же присутствия указывает на статус персона нон грата и, более того, этим подчёркивается его внелогическая, без-социальная, без-условная ценность или самоценность.

Ещё раз:

1 – имеется факт стихотворно-словесной неудачи,

2 - сам факт социального присутствия неудачи, в частности, какое-либо слово указывает на какой-то свой несоциальный, нелогический источник, названный Арто «внутренним опытом»,

3 – этот источник непереводим, незаменяем словами дискурсивно-рациональным способом, и как-то указать, намекнуть на его существование можно лишь путём неудачного, непринятого, нелогично употреблённого слова, и, наконец,

4 – это самое слово, будучи употреблённым таким образом и соотносясь нелогическим способом с этим «опытом» или, как можно было бы сказать сейчас недискурсивным, континуальным сознанием, само заявляет о себе как о самоценности и подлинности без-условно-логической.

Итак, дискурсивность не адекватна континуальной реальности, и лишённое логических, дискурсивных оснований слово становится указателем социально-логической невозможности, неудачи с точки зрения языковой отразить что-либо социальное, и тем самым, по законам дискурсивного же мышления (!) указует на иной свой источник, лежащий в области, где не работают социально-логические законы. Слово уже не может восприниматься как индикатор какой-то внесоциальной конвенциональной реальности.

Вывод напрашивается такой: любой факт алогичности, адискурсивности есть индикатор присутствия иррационального уровня реальности. Отсюда же делается и вывод, что слово, коль скоро может находиться в оппозиции к языковому контексту также ( пока только также !) имеет и неязыковую, несоциально-условную природу. Отсюда же, от его частичной несоциальности (получается, что слово как бы раздваивается, борясь против себя в языковом включении) вытекает его уже полная самоценность, без-условность. Слово ведь может служить для воссоздания или хотя бы намёка безусловного процесса.

Очевидны аллюзии магической ситуации – принцип логического отражения логичного совершенно соответствует принципу не-логического отражения не-логичного. Чисто магическими средствами соответствий утверждается существование иррациональной реальности. Этим достигается оторванность слова от человеческого, знака - от языка, и проводится его самостоятельность и самоценность. Действительно, если слово не адекватно логике, социальному, то чьим представителем оно является? На каких позициях держится всё-таки оно в языковой системе, не находясь с ней в соответствии и выталкиваемое ею?

(начало 80-x)